На деле святости витаньери Шаэлью не видел и рядом.
– У него амулет, он сказал же. Простенькая вещь, охотники когда-то такие любили. Надеваешь, и зверь думает, что ты мертвый. Потом мода прошла, дичь мертвых тоже не любит. А вот, оказывается, какой полезный оказался.
Сержант развел руками и неуверенно промычал, что какая-нибудь да найдется.
Черный снова рассмеялся. Разговор оживился, солдаты начали бурно обсуждать услышанное, и каждый соглашался, что пусть лучше Карви их во все дыры дрючит в должности сержанта – это гусару понятно, но заикнется он еще раз о короне, то получит в глаз в нарушение субординации. На это сержант отдал приказ: буде он о короне на свой лоб еще раз заикнется, то дать ему не в глаз, а по заднице, и не рукой, а вожжами. А сейчас спать, потому что завтра он спуску никому не даст. Во славу Геверро Третьего.
«Лежи, – убеждал я себя, хотя вот так вот лежать и ничего не делать, было очень страшно. – Лошадь ты все равно не обгонишь, главное – не выдать себя. С потрохами и кроссовками».
– За день просолится и прогреется, есть можно.