— Мы через десять минут закрываемся, — перекидывая через плечо посудное полотенце, говорит он.
У нас весьма ограниченный бюджет. В буклете примерно 1250 слов.
— Ну да. Что-то насчет муниципального налога. — (У Лив все опустилось внутри.) — Я сказала, что я — это ты, и он сообщил, сколько ты им должна. Чертову уйму денег. — И она протягивает Лив бумажку с накарябанной там суммой и, не дав Лив открыть рот, продолжает: — Ну, мне пришлось убедиться, что они ничего не перепутали. Я решила, что он ошибся.
— Должно быть, слишком чувствительны. — Он прислушался к далеким раскатам канонады. Воздух вокруг нас стал густым и вязким. — Это что, дочь той шлюхи? — Комендант сунул ружье под мышку и закурил сигарету.
— Не могу поверить, что они так быстро ушли, — говорит она, в то время как Мо закуривает сигарету.
Но для большинства детей — это просто шанс хоть ненадолго заглянуть в другой мир, применить свои способности в области паркура на других ступеньках и перилах, причем не на улице, а в роскошном мраморном вестибюле, возможность заглянуть в обитель Мамоны, хоть и под недремлющим оком богатых людей, которых Лив уговорила пустить их к себе.