— Что ты, мой любимый господин, ты очень культурно в хлам напился в тихом уголке с бурами и насмерть упоил Дюлекан, — вроде серьезно говорит, а глаза смеются.
— Нет. Я служил в конкурирующей конторе, — сложил я руки на груди, как бы отстраняясь жестом.
— Если европейцы не желают жить вместе с китайцами, то зачем их тогда рядом поселили? — продолжал я удивляться.
Какой-то местный дебил поставил в радиоточке запись шотландского оркестра волынщиков, и под эти нудные визгливые звуки все пошли пробираться в ресторан к накрытым столам. Музон, мля, только под нынешнее Дюлино настроение. Как по заказу. Только душу рвать…
Боже, какой сегодня длинный день. А еще выходной называется.
— Мой отец. Он же и заведует типографией. Если вам интересно, то это второй дом от площади в сторону моря, по седьмой улице, в глубине квартала. Его зовут Майкл Линдер. А я — Линда.