— Дуся! — возопил он, обнимая Евдокию. — Я такой радый, что ты пришла!
— Это для успокоения нервов было, — добавил он и на всякий случай изобразил раскаяние.
Она дышала мелко, часто, а с лица и вовсе спала, того и гляди — в обморок осядет.
— Только пожалуйста, — попросил он на ухо, — не надо больше Беса канделябром бить… он, конечно, еще тот гад, но… брат все-таки.
— Или за канделябр. — Себастьян потрогал давным-давно заживший затылок. — Слушай, а ты точно в монастырь не хочешь?
— Панночка… осторожней. — Матеуш произнес это с укоризной, но задерживать не стал.