Блоха, издали похожая на льдинку, шевелила лапками и попискивала, отчего с панночкой Тианой все ж приключилась истерика, которая закончилась глубоким обмороком. Себастьян же, не без труда удержав обличье, подношение принял.
Евстафий Елисеевич постучал пальцем по конверту.
— Краковельская колбаса имеется? — поинтересовался хвостатый, озираясь.
— Аккуратней… экий ты нервный, прям как старшенький твой… вы друг друга стоите… и рад, что помирилися… простил?
Он наклонился и провел пальцами по Евдокииной шее.
Казик — на Себастьяна… и взгляд-то выразительный… устав ждать, Казик просто сгреб понравившуюся ему панночку в охапку, дыхнув на ухо вонью.