— Хорошее средство. Жаль, что дорогое. Но для вас, панночка Евдокия, мне ничего не жаль. Выпейте. — Флягу прижали к губам и наклонили. Евдокии пришлось глотать горький травяной отвар, чтобы не захлебнуться.
— Спасибо! — сказала, и голос собственный дрогнул. Естественно, не от сомнений, ибо Лизанька твердо знала, что делает все правильно, но от страха.
— Я просто никогда не оставалась одна… мама была рядом… и Лютик… и Аленка…
Мазену он тоже оставил. Пускай… когда долг в тягость и тянет путы, хоть бы и жемчужные, дорогие, сбросить, то легко поддаться искушению.
А ведь уверены в собственном превосходстве, в силе и в праве… ну да, кто он? Нелюдь.
И вправду нравилось. Никаких тебе гувернеров, арифметики или латыни. Иная, взрослая, казавшаяся до того запретной жизнь.