Исчезали буквы, растворяясь на гнилом пергаменте страниц, но лишь затем, чтобы выпустить иное…
— Ну все, буде. — Аврелий Яковлевич, в какой-то момент исчезнувший, вновь появился. — Вылезай.
И десяток кистей, завернутых в почти чистую холстину.
И оскалился, демонстрируя внушительного вида клыки.
— Колдовок боюсь… у нас в городе жила одна старуха, натуральная колдовка! С носом кривым. И на глазу бельмо… вот ежели бельмо на правом, то это еще ничего…
— Верно… о чем? Ни о чем… совершенно ни о чем… и разговаривать нам тут с ним не о чем. Мы ведь не за разговорами явились…