— Так не пустят же ж, — заметил он, успокаиваясь.
…пять лет. Тот же крупный лоб, тот же лягушачий рот, но и нос сделался велик. Волосы уложены короной, но… нельзя сказать, что эта девочка уродлива, но впечатление производит отталкивающее…
…а не в этом ли дело? Оттого и вернули отцу, а не…
— Тебе полить? — предложил, поднимая другое ведерко; и как ведерко, в такое небось четверть бочки влезло. И Гавел торопливо замотал головой, правда сомневаясь, что его возражения примут. Но как ни странно, Аврелий Яковлевич на сей раз кивнул и ведерко в сторону отставил. — Как хочешь, — сказал, зачерпывая ковш квасу. Пил смачно, крупными глотками, отфыркиваясь и вздыхая. И Гавелу ковш в руки сунул. — Извести колдовку матерую не так-то просто. Убить-то можно, но и после смерти она покоя людям не даст. Ежели еще и проклянет… а чем сильней колдовка, тем страшней проклятие.
И вообще, она вышла уже из девичьего возраста, который грозит этакой чрезмерной чувствительностью. Вышла, да ушла недалеко…
— И чего встал столбом, — спросил кто-то, набрасывая на плечи теплый плащ. — Сам пойдешь или на руки взять?