— Безумие какое-то, — сказал приказчик, когда княгиня удалилась, сопровождаемая выводком внучатых племянниц, двух компаньонок, нескольких горничных и престарелой камеристки вида едва ли не более грозного, чем у самой княгини. — И что они все в нем находят?
Из волос девица вытащила длинную травинку, которую, повертев в пальцах, выронила.
— Так, как Лиходей поступил. Привязать гнилую душу к дереву… аль к вещице какой, ежели сил хватит… так что коль повезет, то будет у нас с тобой зачарованное зеркало.
Гавел кивнул, соглашаясь, хотя сам он от этакого уважения предпочел бы отказаться.
— И вообще… краковельская колбаса — залог мира и благополучия… Заверните. И бант, пожалуйста, понарядней…
— Кто — мы? — устало поинтересовался Евстафий Елисеевич, которого эта беседа изрядно утомила.