— Или меня вводят-таки в курс дела, или мы уезжаем. Сегодня же. Немедля.
— Януся, — позвал Аврелий Яковлевич. И тьма, лежавшая у ног его, поднялась, вылепляя фигуру девушки в белом платье старинного крою. — Януся, слышишь?
— Она же — девушка разумная. Характер хороший. Да и сама симпатична весьма… может, я ей даже изменять не стану.
…про свой побег из отчего дома в пятнадцать лет… про Познаньск и грузчиков, среди которых подвизался… про университет, куда попал случайно, но остался, одержимый новою мечтой — стать ученым человеком. Про мытье полов и подсобные работы на кухне… про учебу, что Гавелу нравилась, хотя и давалась непросто…
И стены, из которых выступали лица. И камень расплывался, натягивался, грозясь прорваться, выпустить сонмы запертых душ.
— Чего краснеешь, как монашка в мужской бане? Сам знаю, что твоих… и ведь не первая статейка-то…