Вторую сотню разменял и протянет еще десятка два, а то и три… на упыря похож. Голова крупная, лысая, бугристая, кожей обтянута смуглой, словно вылеплена из глины. И лепили-то наспех, оттого и выпуклым вышел лоб, а затылок — плоским, будто бы придавленным.
В этот момент Лизанька, которая в теории должна была бы тоже испытывать всепоглощающее счастье, хотела лишь одного: вывернуться из цепких Грелевых рук.
В переплете из ведьмачьей кожи, Лихо знает это точно, как и то, что книга проклята. Она приросла к рукам человека и питалась его силой, его кровью.
— Боялся, что голову твою дурную открутят. Но не бойся, оженят нас быстро. Я у ее величества разрешения попрошу, чай, не откажет… так что…
— Должно быть, яд выпил… испугался… — Лихослав распряг лошадей, выбрав ту, что поспокойней. И прочие не дичились, а значит, есть надежда, что он, Лихо, все ж с большего человек.
Особенно в нынешнем случае, когда будет иметь место факт принуждения… и маменька не останется в стороне, и Лютик…