И девушка, которая не была ни мертвой, ни живой, кивнула.
— Себастьян, — сказал волкодлачий князь, — зачем нам краковельская колбаса?
— Трогай, — крикнул пан Острожский. — А я вам, панночка, удивляюся… вокруг вас столько людей достойных, а вы себе выбрали…
— Нет. И я не нужен. Разве что приключением… нервы пощекотать… экзотика… я для всех них экзотика… а если не я, то другое приключение найдут. Было бы желание. У нее — было.
…Себастьян подозревал, что если и случится ему обзавестись памятником, то стоять он будет исключительно на его, Себастьяна, могиле. А потому, конный или нет, но вряд ли порадует.
Его, Гавела, верная камера, с первого гонорару купленная, уже старенькая, износившаяся вся, но ласковая…