Зуд постепенно отступал, но кости ломило, и, значит, лицо вернулось прежнее… зеркало, висевшее тут же, подтвердило догадку.
Евдокия камень потрогала: теплый. Заговоренный, что ли?
— Дорогая, а вы бы в обморок упали приличия ради… все-таки похищение…
И сейчас не заметят, ежели он захочет уйти.
И Лолочка, понимая, что деваться Казику некуда — в клетке она провела последние десять лет жизни и точно знала, что деваться некуда, — тянула время, кокетничая.
…и вправду небо серое, стальное, с булатным узором облаков.