— Лихо! — Этот голос прогнал воспоминание, которое поблекло, истаяло, оставив привкус снега на губах…
А ведь не столь она и глупа, понимает все распрекрасно, и про князей, и про политику, и выходит, что сама, собственным упрямством выбрала эту странную стезю не то старой девы, не то просветленной отшельницы на королевской службе.
И слова-то какие находит! Приятно чувствовать себя отрадою души и единственною надеждой на личное счастье. И красота ее глаза застит, покоя лишает, сна…
…и, нарушив несколько статей Статута, в совокупности своей дающих от семи до пятнадцати лет каторги без права досрочного выкупа, самовольно раскопает могилу.
И руку выкинул, незримую стену пробив. Отпрянуть мертвяк не успел, темные пальцы ведьмака впились в голову, и та заскрипела.
— Волшба, конечно, дело хорошее. — Старик Радомил поднялся с места, опираясь на плечи сыновей.