— Тимофей, Викентьев сын, торговый гость, да не из последних.
— Я тоже хочу из пистолей палить. Можно с тобой? Мить!..
Любопытство Аренда Клаузенда насчет того, чем именно занимался его ученик, так и осталось неудовлетворенным — на следующий день формы унесли в неизвестном направлении явившиеся за ними охранники царевича. Зато, в этом нежданно–негаданно повезло царскому столяру Ефрему: он лично пронаблюдал, как Димитрий Иванович утрудил свои ручки белые, осторожно разбирая надвое глиняные пластины, и извлекая на свет Божий длинные, и вроде бы разноцветные спицы. Затем отрок аккуратно протер их тряпицей, смоченной в ВИНЕ! И с удивительным бережением разложил сушиться на расстеленном куске замши.
Что не осмелились сделать родовитые бояре, с легкостью сотворил юный наследник, буквально светящийся от радости и удовольствия — а следом за ним в святая святых Теремного дворца, царский Кабинет, с заметной робостью и смущением ступил и его подручник, Мишка Салтыков.
— Как он подрастает с каждым твоим вздохом, и немножко уменьшается с каждым выдохом…
Служивый примерился взглядом вдоль детской руки, сразу же увидев в том направлении большое каменное здание.