Впрочем, все обьяснялось гораздо проще — уловив тревожный взгляд Евдокии Никитичны на руку дочери, вернее на янтарное колечко, надетое на мизинец этой самой руки, целитель понял, чего она так опасается. Заберет он это кольцо, дочку не вылечив — как тогда ее замуж выдавать? К тому же, тогда лгунье от мужа изрядно достанется, а потом ее и другие княгини-боярыни за такую потерю живьем съедят. Не у нее одной болезные дети имеются!..
Неправильно понять было весьма и весьма затруднительно — десятилетний наследник престола Московского и всея Руси едва ли не открытым текстом заявил, что берет его под свое покровительство. Склонившись в низком поклоне (и не только он, но и остальные сорок семь мастеровых Печатного двора), Петр, внутренне перекрестившись, совсем было решился спросить про своего друга и начальника. Но вот досада, не успел: жеребец царевича без всяких понуканий и шлепка нагайки развернулся и сорвался в легкий галоп. За спиной тут же оживленно загомонили мастеровые, вроде бы окликнули и его, но он отметил это как–то мимоходом. Да-а, говорили ему, что царевич Димитрий не по годам умен да властен. Но чтобы настолько!.. Помучившись в сомнениях некоторое время, книгопечатник не выдержал и отправился домой к другу — одна голова хорошо, а две, думающие одинаково, еще лучше. Вот только еще на подходе, увидев, что небольшое подворье целиком занято подозрительно знакомыми конями, он понял что опоздал. Пройдя мимо ощупывающих его колючими взглядами дворцовых стражей, Петр по прозвищу Мстиславец прошел в сени, тут же наткнувшись на еще одного постельничего сторожа. Впрочем, препятствием это не стало — исчезнув за дверью, служивый почти сразу вернулся, красноречиво освободив проход.
Без особого интереса ковырнув ложкой остывшую курятину, Иван по примеру брата взял в руки нож, и потянулся к вилке.
— О-оо!.. Да ты, братка, в своих обновках ну прямо вылитый боярин!
«Ох и грызня будет! Кляузы друг на друга, горы челобитных, ворошение грязного бельишка, откапывание старых грешков и прочие мелкие радости законотворческой работы».
В едва колеблющейся водной глади, кроме синего неба и плывущих по нему белопенных облаков отразилось и бородатое «личико» изрядной ширины — на лбу которого слабо алели тонкие линии, складывающиеся в православный крест.