— Видишь? А потом можно еще вот так посунуть.
— За горами, за лесами, за широкими морями, не на небе — на земле, жил старик в одном селе. Ста… Ой, Дуня, что–то я не могу разобрать слово. Давай вместе?
— Захарьины—Юрьевы сразу воду мутить стали, чуть ли не в открытую кричать про злой умысел, порчу лиходейную да отраву. Другие выжидают, как государь решит, ну и гадают, на кого он опалу свою наложит. А иные бояре и вовсе почти сразу после похорон начали такие разговоры вести, что надобно бы великому князю подумать о новой царице. Мол, негоже ему вдовцом жить, да и детям его должный пригляд нужен, а людишки с митрополичьего двора те же слова и простому люду толкуют.
— Ты хорошо подумаешь над тем, что я тебе сказал. Если появятся вопросы — ты задашь их мне только тогда, когда мы будем наедине. Нельзя, чтобы кто–то узнал НАШУ тайну!
— Так ты пройдись, спытай их. А мы на то посмотрим. Да, Марьюшка?
Никакого отклика на негромкий звук не последовало, и Георгий повторил свой кашель на бис — и на сей раз гораздо громче и ближе к ушам спящего старичка.