«Первым делом помыться, вторым — поглядеть на себя в какое–нибудь зеркальце».
Не дожидаясь просьбы, боярыня Захарьина величавой павой прошествовала к ложу, на ходу едва заметно поправляя свой убрус . Легла, и терпеливо молчала, пока царственный отрок медленно вел свою ладонь вдоль ее тела — а вслед за ладонью по ногам поднималось приятное тепло. Колени, бедра, живот… Стрельнуло чуть горячим в груди и наполнило блаженной легкостью голову.
— У меня дома, государь–наследник — и сегодня же они будут доставлены пред твои очи.
Отслеживая перемещения родственных Узоров (чему повязка на глазах только помогала), Дмитрий мог в любой момент поймать что брата, что сестру — но зачем? Куда лучше нежиться в изливаемом на него потоке эмоций и чувствовать, как душа буквально воспаряет на седьмое небо. От столь долгожданного, вымученного, выстраданного, и оттого воистину драгоценнейшего семейного счастья…
— Плохо. Будешь лениться, тебя скоро Дуня нагонит.