Запечатлев ответный поцелуй сыновьего почтения на родительской руке, и едва–едва кивнув князю Вяземскому и боярину Бельскому, мальчик вышел прочь, оставляя государственных мужей обсуждать последнюю редакцию Большой воинской росписи на Полоцкий поход.
— Это знак благоволения Господня! Благодарственный молебен!..
Указательный палец в черной перчатке легонько ткнул челядинку в предплечье.
Оценив неожиданно жесткий изгиб юных губ сына (а владыке отчего–то померещилось, что у юного отрока из глаз на миг проглянул его ровесник), в разговор вмешался отец. Вполне уже отошедший от новости касательно того, что у него в семье растет будущий высокочтимый святой — пусть в отдаленной, но все же вполне вероятной перспективе.
— Охх, хорошо–то как, радостно! Словно божинька в душу почеломкал!..
Боярин Канышев довольно цокнул языком, хлопая в ладоши: засуетились помощники, собирая деревянное оружие, только и ждавшая того теремная дворня облепила бояричей и княжат, в несколько рук снимая тегиляи, наручи и шлемы, с поварни принесли сразу два кувшина теплого молока, сдобренного липовым медом…