В сомнении покрутив правый кончик усов, боярин все же согласился — по годам они как раз ровесники подопечному.
— В подручники возьми себе Данилку Адашева. Три года назад он хорошо погулял по басурманским землям.
Хм, послать, что ли, какого ловкого человечка, чтобы тот разнюхал там — что да как, и переписал названия рукописей? Если что глянется, так монасям и грамотку можно отослать — чай, не откажут православному государю, сделают несколько списков.
Оглядев невеликую свиту брата (в принципе, все те же фамилии и рода, только представленные вторыми–третьими сыновьями), в некотором отдалении взирающую на общение двух братьев, Дмитрий с легким сожалением отказался.
«Дом, милый дом! О, а чего это так много светильников?».
— Обвинения могли быть любые: колдовство, сношения с нечистым, порча. Любая красивая женщина вызывала зависть, а вместе с ней и злобу своих некрасивых соседок. Этих как бы ведьм жгли на кострах.