Бабулька продает лилии, огромные, как солнце, желтые, прямо светятся. Останавливаюсь.Желтый цвет, мое все. Маньяк. дома, желтые тюльпаны, нарциссы, розы, лилии. Женщина моих лет, тоже выбирает росток (лилии с клубнем).
Я не очень опытный переговорщик, но бояться коллективно, меня устроило. И мы начали писать письма, рассказывать о себе, о лилиях, о поселке, плача от страха, злясь на тех, кто впустил сюда это безумие, доказывать, что не язык делает из человека патриота, и даже не веночек, а что-то большее.
А зря. Увидев столько пособников американцев, миловидно 35-летнее, накрыв присутствующих, несусветной, интеллигентной бранью, портового грузчика 5-го разряда и, распинав, едущих, покинуло вражеский транспорт.
Поэтому поселок опустел. Все выехали в Россию, получили статус «беженца» Осталось живущими 3 хаты: Маришка с мужем, дед Павел да дед Иван со своими, как они смеются, бабками – не от слова «бабушка», а от слова «деньги». Это после случая, когда пришлые спросили, — дед, бабки есть, курить хочется. Дед Павел ответил, да, есть, вон, козу доит, но она не курит.
- О, гляди, налетели, загалдели, бедного мужика ГРАДОМ не добило, так вы мозг вынесете,-заступилась на Михалыча т. Галя,-шото ты в прям нервный, колись, что случилось.
- Первый раз вижу, шоб мужик холодный борщ ополонником ел. В гробу я видел ихнюю Россию. Мы — за Украину (показывая жене кулак), поняла…