Орали все. Даже те, кто ходил на референдум, даже те, кто, что-то там говорил о дружбе народов. Много матом. Много о том, что на референдум ходят с пивом и выходным днем, а не в бронежилете в под пулями. Спорили. Доказывали. Но в основном друг другу. Опять переругались, плюнули, помирились и опять поругались. Военные сдержано молчали.
На прошлой недели три дня в полях возле поселка канонада (минометы, пушки, что-то еще тяжело-ухающее). Пардон, я человек не военный, взрывы различаю по типу “ух-ух”, “бах-бах”, “та-та-та”, и “бу-бух”.
Он настаивал, наверное, любя. Она не спорила, наверное, пытаясь поверить. Он сказал “я все еще тебя люблю”, она молчала, прикрыв глаза. Он сказал “ты обязана быть со мной”, она молчала, ее волнение выдавали вздрагивающие ресницы. Он сказал “я сделаю, все, чтобы заставить тебя мне поверить, я верну себе твою любовь”.
- Стоп, мужики, погодь! Семеныч, а ну еще раз расскажи, как американцы облучали улицу.
Вы думаете, на этом история закончилась, ан нет. Наши всё- везде-слышащие барышни, учуяли, что начальство, толкающее речь, произнесло кодовую, тайную фразу «так будет каждый день, ровно в 18:00 возле….
Отдельное “мерси” милиции. Советовать нам обратиться в штаб армии Юго-Востока и ополчение города по причине нападения на суд — это так по-милицейски. В городе — аут полный. Хлеб — фсе! Суд — фсе! Еда — фсе! Вода -фсе! Пенсия — фсе! Банкоматы — фсе! В город не приходят машины с продуктами, так как они не приходят в Луганск. У нас в области, я так понимаю, назревает гуманитарная катастрофа. Назвать это АТО рука не поднимается, это война.