Мира нет. Он растворяется в стрекоте, зное, запахах, свете. И тебя нет. Ты — это земля, теплая, плодородна, разогретая, живая. У тебя бьется сердце. Тук-тук-тук…
…Она затеяла ремонт. Это было архиважно. Старый дом действительно нуждался в обновлении, но это было чем-то большим, чем необходимость. Она не понимала почему, но ремонт стал идиотско болезненным наваждением.
Хочу ненавидеть за братьев своих, за дома разрушенные, за людей обманутых, за ненависть рассеянную, за ложь отравленную, не могу, вспомню березы и голубые глаза Есенина, рубленную удаль Маяковского, переливы Бунинские , горечь Ахматовскую, глубину Цветаевскую …и не могу. Любить хочу! Буду любить! Во имя тех, кто мою жизнь защищал, кто в землю родную украинскую лег! Буду светить! Чтобы глядя на меня слезы, текли у ненавидящих нас, чтобы вдыхая, там, в кремлевской вони, задыхались воздухом полынно-степным, обидящие нас. А ты прости их, как меня прощаешь! А ты люби их, как меня любишь! Ибо любовь — свет и только он тьму разгонит.
- Ага, мостик на цементик, и все, — разочарованно куме. И…
- Да, взяли летчика, да я бы растерзала его сама, их надо убивать, всех...
Если есть такая труба, ну такая, пластмассовая, для канализации (новая, естественно) , если ее положить между дворами, в нее можно дудеть соседям азбукой Морзе, азбукой бубукола или дудукола. Правда, надо предупреждать окружающих, чтобы дудуканье не приняли за завывания домового, и чего нить в трубу не пшикнули (мухотрава какого нибудь).