Отойдя на приличное расстояние, долго, срываясь на слезы, воспитывала ребенка, “не болтать, не говорить, не рыпаться, и даже не думать”
Ну, вот из выдающихся и более слышимых: «не взвешивайте ей, она в горгазе работает, они там жрут, что хотят», «убери свои клешни, опудало, я тебя запомнила, тварь двухтонная, жрать будет нечего, я тебя найду, ты побольше жри, чтобы жир нагуляла», «господин военный, вы дайте ей в морду, я точно знаю, что она за нацгвардию», «ты смотри, сама орала, что Порошенко, американцам продался, а сама за его конфетами тянется», и, самое распространенное «чтоб ты этими конфетами подавилась».
Светило солнце, мужики пили на скамейке пиво, люди, торопились домой с сумками спелых помидор. А я говорила ребенку, что-то глупое об оккупации, врагах, чужой стране, где мы случайно, даже не по своей воле, оказались, смерти, войне, расстрелах, предателях, о том, что нельзя высказывать свое мнение на людях, хотя оно правильное и верное…Брала с нее чесслово о «молчании-золото» и…плакала.
Дождь... Мы, привыкшие спать по несколько часов в перерывах между перестрелками, прислонившись лбом к стене подвала, чесслово, просто обалдели от такого количества тишины. Защитники отечества дают всего один выстрел каждые три часа, как напоминание о величии Лугандона. Мы тут быстренько выспались, переделали кучу дел, и тут на тебе... ночь... дождь... И можно спать дальше, ан нет, организм уже втянулся, требует общения и выражения чувств.
Вчера вечер на нашей улице закончился сходкой жителей. Без паники, обвинений, истерики. Обсудили новости, обговорили варианты. Потом каждый принес план своего дома, где указан подвал. Кто не смог нарисовать, ему помогли. Список жильцов к плану.