Бережным движением пальцев он расправил усы.
– Золотая удача, – ответил я, – это когда особый взлет свободной мысли дает возможность увидеть красоту жизни. Я понятно выражаюсь?
Я вдруг понял, что Чапаев, как всегда, прав: не было ничего такого, про что можно было бы сказать, что я это понял.
– Потому и хожу теперь, как человек, по полю. А не к огню жмусь.
– Петя, – сказал он, садясь напротив и заглядывая мне в глаза, – мы тут шутим, шутим, а я ведь вижу, что ты не в порядке. Что у тебя стряслось? Мы с тобой, конечно, старые друзья, но даже несмотря на это я мог бы помочь.
– Не знаю, – сказал я. – Трудно разобраться в вихре гамм и красок внутренней противоречивой жизни.