Он опустил голову на комок тряпья, заменявший подушку, и закрыл глаза.
Он выпрямился, опираясь о стол. Потом отпустил стол и поковылял к двери.
– Нет, почему же. Ты отлично работаешь. Но… скажу тебе одну вещь. Ненависть – штука нестабильная. Она имеет свойство остывать. И если через несколько лет она пройдет… Тебя может потянуть вернуться к прежней жизни. А ты не сможешь. Твои руки привыкнут к оружию и будут совершенно непригодны для музыки. И тебе будет очень плохо.
– Давай, перевяжу. Тебе же неудобно одной рукой.
– Помогите! – заорал коридорный, окончательно осознав, что мистралийцев не зря называют психованными.
– Тогда я буду заниматься, а вы не задерживайтесь.