Волк кивнул, словно слова Тисы лишь подтвердили то, что он знал, и почти без размаха, сильно ударил ее по лицу. Девушка покатилась по земле, даже не попытавшись защититься. Приподнялась, прижала ладонь к разбитой губе, потом вытерла ее об подол рубашки, встала на ноги и стала ждать продолжения наказания.
— Ясноцвета! — ледяным тоном произнес отец.
Я вытащила из-под одеяла свою правую руку и недоуменно уставилась на нее. Рука как рука, пять пальцев, разве что мелкие царапины, оставшиеся после лесных приключений, зажили. На левой руке тоже никаких особых изменений не обнаружилось. Я вопросительно посмотрела на эльфа, надеясь получить объяснения.
Второй раз я пришла в себя уже ночью — вокруг царила тишина, нарушаемая только привычным храпом Персиваля. Я осторожно приоткрыла глаза — крохотный огонек лампочки на потолке не отдавался болью в голове — и пошевелилась.
— Если ты все знаешь, зачем тогда спрашиваешь? — ответил за меня эльф. — Закрой глаза, Мила.
— Пока еще мужу, — сказала я, понимая, что если я сейчас начну вырываться, то Волк мне с радостью поможет. Перед военными действиями было крайне неразумно обострять обстановку в замке еще больше.