Ярослав снова метался в бреду, отдавая какие-то приказы и чего-то требуя. Чтобы он не шевелился, я села ему на ноги и вскрыла рану. Как бы ни прошел магический обряд, оставлять гной в теле было нельзя.
— Спасибо и на этом, — пробормотала я. Плечо болело невыносимо, и я просто не представляла, как мне теперь удастся осуществить все задуманное.
Тролль сломал прутик и выбросил его в траву.
— Ясноцвета! — окликнул меня дядя. (Его голос доносился до меня, словно я была закутана в толстое одеяло.) — Цыпленочек, ты меня слышишь?
Вместе с возвращением сознания заныло и тело. Синяки, шишки, мышцы. Боги были так милосердны, что решили, что мне рано отправляться в посмертие?
— Смотря для кого здорово, — кисло ответил капитан. — Нам, например, это совсем не здорово.