Я опиралась на его руку, и все равно иногда спотыкалась и цеплялась волосами за ветки, чувствуя себя неуклюжей.
Я не пыталась скрывать эмоции, которые меня обуревали, и он пил их, словно вкуснейший нектар.
К тому времени, как в фургон спустился Ярослав, несущий в охапке свою и мою одежду, у меня уже были заплетены две косы, которые начинались от висков — самая простая прическа благородной девушки и, наверное, единственная, которую смогла освоить Тиса. Волк одобрительно кивнул и, кинув в воительницу моими вещами, задернул занавеску, отгораживая нас от переодевающихся мужчин.
— И чего ты ее прям там не попользовал? — пробасил еще один голос.
— Война закончилась, — сказал ульдон. — Клянусь, капитан Волк, ни я, ни мои подданные ничего не сделали, чтобы нарушить мир.
Ярослав сжал мою руку так, что я вскрикнула от боли. Наверняка останутся огромные синяки.