- Аа, - глубокомысленно изрекаю, - ты это про свои перекаченные трицепсы?
Неизвестно как и откуда (раздевался же), воин извлек нож и дал его мне.
- Не выйдетссс, - мгновенно ответили мне, - эйтна-хассссашшшш здесь. Уходи.
- Мое дозволение - тот единственный призрак свободы, который отныне тебе доступен!
И он взвыл, среагировав на датчики движения расположенные в камерах!
- Мне жаль, - в голосе действительно наличествовало раскаяние. - Я могу вылечить ранение или болезнь, но не в силах заставить отрасти ее волосы без того, чтобы не задействовать волосяной покров на лице, а лицезреть бородатую дочь вам радости не доставит!