Колян прочистил горло. От его губ отделился похожий на крохотного бультерьера плевок и шлепнулся в костер.
Мы вошли в подъезд. Лифт не работал, и нам пришлось подниматься по темной лестнице, с которой еще не успели ободрать ковровую дорожку.
– Чего скажу? Как вверху, так и внизу. А как внизу, так и вверху. А когда все вверх дном, как объяснить, что ни верха нет, ни низа? Вот и говорят на Руси – ночью жопа барынька.
– Включить фары, – сказал Чапаев в трубу.
– Вы значите для меня все, – сказал я совершенно искренне.
– Не пойму тебя, – сказал Колян, – куда ты клонишь. Какой высший свет? Пугачева что ли с Киркоровым? Никогда он не тянулся ни в какой высший свет, а вот вышка ему в натуре светила.