Кинуть в бою господина — это страшное предательство. А господину кинуть пехоту — это разумное решение… Я это как-то не учел. И теперь вражина удирает в степь, оставляя меня в весьма подвешенном состоянии ожидать, когда нас догонит брошенный в погоню отряд лихих верблюжачьих всадников.
Но в целом все обошлось без конфликтов. Одного вида громадного Лга’нхи, увешанного вражескими скальпами, как новогодняя елка гирляндами, вполне хватало, чтобы убедить сомневающихся, что их видимое численное превосходство — это всего лишь видимость. Ну а наши были уже привычны принимать в свои ряды чужаков.
…А вы пытались отогнать изнывающих от жажды животных от водопоя? Короче, намаялись мы с этим выше крыши. Уверен, наши оуоо специально так подгадали. Потому что со зрелищами тут напряженка, а вид того, как трое болванов пытаются выгнать из воды полсотни шустрых и пронырливых животин, это тот еще цирк. Оуоо просто от хохота покатывались, глядя на наши мучения.
Но в тех боях есть хотя бы шанс выжить, и эта маленькая надежда, спрятавшись под спудом всей этой дикой жути, все-таки удерживает твой разум на тонкой ниточке, не давая ему навечно удрать из взбесившегося тела.
Многие слова и целые выражения вообще проскакивали мимо меня, так что я улавливал лишь общую суть. Но пока мне и этого хватало.
… Но считайте меня безнадежным романтиком, — а мы своих не выдаем! Если уж эти два засранца решились на бегство, лишь бы не разлучаться друг с дружкой, мне их разлучать совесть не позволит.