— Как-то оно все неясно, — задумчиво сказал я, поглядев на образовавшийся узор. Вон, видишь те, что с красными прожилками? — Я ткнул кинжалом как указкой куда-то с середину композиции. Один упал на восточный, а другой на северный край, а вот в центре белый. А черный к самому краю откатился —… Даже и не знаю, к чему бы это? А синие вон камни с желтыми перемешались…, как-то это нехорошо. Плохой знак! Как ты думаешь?
Мы выплясываем по кругу что-то воинственное, потрясая оружием и выкрикивая грозные боевые кличи… Вот только с репертуаром что-то пошло не так. Из-за шума в башке под действием наркокомпота вместо «Вихри враждебные» или «Варяга», как я собирался раньше, из глотки у меня вылетает «Шумел камыш…». Хорошо хоть слов на русском я практически не помню и потому вставляю в лакуны что-то на ирокезском. А поскольку мозги соображают как-то туманно и размыто, остается лишь надеяться, что мои вставки идут на тему войны и несусветной крутизны ирокезов, а не про то, что «… помята молодость моя».
…Вот примерно так горстки европейцев и захватывали и обе Америки, и Индию, и Африку, и остальную половину мира… Найди недовольного своим положением. Недовольного, но все же обладающего определенной силой. Сирые и убогие тут не котируются. Нужны жадные и завистливые. Дай этим бета-самцам ресурсы и оружие и натрави на более удачливых собратьев. А когда все они истощат силы в братоубийственной войне, бери все их богатства, земли и женщин голыми руками.
— Да как? — почти в панике закричал Мордуй. — Если их так много, как было в прошлый раз, нам с ними уже не справиться! В позапрошлом году я потерял слишком много своих воинов, а те, кто выжил, едва не умерли с голоду. Еще одного такого нашествия Олидике уже не пережить.
Когда я увидел, чем вооружены вояки Мсоя, жаба в моей душе не могла не издать квак, символизирующий последнюю степень возмущения — одним все, а другим ничего!?!