— Ну… почти. Хотя у нас тут много смеялись, когда эта дура Кершоу из «Ньюсуик» назвала Дарью Александровну Сталиным в юбке.
— Перестань, конечно же — да. Иначе я бы ни за что не согласилась поехать с тобой в эту глушь. К тому же тогда в моем отношении к тебе не было ничего личного. Просто Мойзель тогда попал в такую ситуацию, что мы вполне могли его потерять. А мы НЕ МОЖЕМ позволить себе потерять Мойзеля.
— Я готова повторить слова Виктора, Дмитрий. Ты и только ты развязал войну, которая привела к столь катастрофическим результатам. Более того, я обвиняю тебя в том, что постигшая Землю катастрофа устроена тобой преднамеренно. Ты слишком хорош, чтобы можно было считать это твоей ошибкой. — Она замолчала, вперив в него горящий яростью взгляд.
Черноволосая тряхнула волосами и протянула свой фужер.
Домой Дэймонд заскочил всего на полчаса — переложить чемодан, принять душ и переодеться. Олегу он позвонил еще из самолета, так что тот ждал его в студии. Перед тем как покинуть свою небольшую, уютную квартирку, Дэймонд прошелся по комнатам, вытащил из розеток штепсели всех электроприборов, выключил свет и тщательно закрыл краны. Уже выходя, он остановился на пороге, бросил последний взгляд на свое уютное гнездышко и решительным движением закрыл дверь.