— Да, сэр. — Сержант гулко щелкнул массивным выключателем. — Вам линию один?
— Ох, сопляк, какой же ты идиот! Чего ты ожидал, принеся сюда эту дребедень? Все это не стоит выеденного яйца. Я НИКОГДА не говорил Петрову ничего подобного, и попробуй доказать, что это не так. — Он презрительно усмехнулся. — А вот за то, что ты отнял у меня время, я тебя накажу. Можешь считать, что ты уже не работаешь в милиции. И я позабочусь, чтобы ты очень долго не мог найти никакой другой работы.
— Не думала, что ночь Святого Варфоломея до сих пор производит на тебя такое впечатление.
Подойдя, она с интересом посмотрела на съежившегося Данилкина, потом перевела взгляд на начальника цеха.
И сразу приступили к его масштабной реконструкции. Тут-то и выяснилось, что, несмотря на свой высокий пост, Тарас совершенно не знаком ни с одним типом плавильных установок, которые должны были заменить на его предприятии привычные домны, мартены и конверторы. И тогда заменили его. Впрочем, в тот момент поменяли половину высшего менеджмента, так что он оказался не единственным обиженным. Вернее, сам-то он себя обиженным не считал, потому что, будучи специалистом, прекрасно понимал обоснованность своей замены, но остальные подняли многоголосый хай, выступая на митингах, разражаясь гневными газетными статьями, вещая с экранов телевизоров и пугая народ «клятыми москалями», отнимающими кусок хлеба у «честных украинцев». А поскольку плакаться — мол, как меня обидели, — как-то неудобно и не всегда прилично, стали приводить в качестве примера «обиженного» новыми хозяевами «честного украинского инженера, прекрасного специалиста и истинного патриота» Тараса Полубая.