— Это — не мусульмане. Это — вообще не люди. И я буду полностью удовлетворен, если мои предположения о том, что такая смерть постигнет каждого, кто осмелится посягнуть на подданных Империи, вне зависимости от национальности и вероисповедания посягнувших, оправдаются.
Они ринулись вниз, к пассажирским каютам, забитым этими испуганными овцами-христианами, и началась резня…
— С богом, дети. — Всегда спокойный голос куратора дрогнул, но никто этого уже не заметил.
Его Величество в ответ тоже приподнял подбородок и стремительным жестом вскинул ладонь к обрезу фуражки. Стоящие рядом с ним генералы тоже вытянулись и взяли под козырек, а министр обороны растерянно замялся, понимая, что ему, человеку сугубо гражданскому и одетому не в мундир, а в элегантную и дорогую английскую тройку и шляпу, как-то не к лицу вздергивать руку к полям шляпы и… не зная, куда ее девать.
Они забрались в кунг и уселись за широким штабным столом, занимавшим всю его центральную часть. Проверяющий скинул плащ-накидку и снял офицерскую сумку.
— Ну, толстый, если ты немедленно не выздоровеешь и не поскачешь на своих ножках, я тебе это припомню.