— Да, совершенно верно… — Он сделал паузу, затем вкрадчиво спросил: — А вы уверены, что особняк на Крымской — именно то, что вам требуется?
Так что и терпеть, и причинять боль человек лучше всего умеет именно в состоянии гормонального взрыва. Но в глазах этого не было никаких признаков такого гормонального взрыва. Он был спокоен. И это пугало больше всего. Этот страх был подспудным, неосознанным. Все инстинктивно понимали, что если этот кореец вот в таком своем обычном спокойном состоянии может так причинять боль, то на что же он способен, если рассвирепеет?
— А что тут рассказывать, сэр? Бендерсон сам был виноват. Впрочем, я так думаю, что та сучка тоже была не подарок… — тут он смутился, — то есть, я хотел сказать…
Через мгновение на большом экране, занимавшем всю правую стену кабинета, возникло лицо Вадима, спустя пару секунд фокусировка видеоканала изменилась и перед глазами Императора возник интерьер кабинета, размерами раза в четыре превышавшего его собственный.
Безногий скривил губы в непонятно что обозначавшей тоскливой гримасе.
— Не беспокойтесь, мы понимаем, что вы волнуетесь. Вы ограничитесь телефонным звонком или предполагаете посетить нас лично?