Я схватился за нож (пришла тоскливая мысль — лучше бы это был медведь!), но достать его не успел.
Кто-то не удержался и метнул копье. С пяти шагов. В упор. Медвежонок как-то увернулся, и копье, пролетев еще метров двадцать, воткнулось в снег перед Стенульфом.
— Что мне говорить? — дрогнувшим голосом спросила Гудрун, обращаясь к нам с Медвежонком.
Инструмент нашелся. Отлично высушенная ошкуренная жердина. Достаточно упругая и не слишком тяжелая. Теперь попробуем сделать из нее макет китайского учебного копья. Нужна красная тряпка…
Я от подарка отказался. Глядя на огромный фингал, в котором прятался глаз Тюркира, а также помня о паре незримых развесистых украшений, которыми он обзавелся этой ночью после инцидента на сеновале, я чувствовал, что не вправе брать у дядечки подарки. Тем более — такие несерьезные.
— Если господин желает, он может опробовать… — Кивок на длинный, в мой рост, тисовый лук в кожаном чехле.