Гудрун заплакала, а я провел ладонью по лицу умершего, опуская веки.
— Мои воины были в пути с самого рассвета, — заявил ярл. — Они устали и проголодались.
У меня не было времени удивляться. Тем более я уже знал, что норманы могут драться даже получив смертельную рану. Я успел увидеть, как окованное железом основание древка хогспьёта отбрасывает назад еще одного любителя напасть со спины… И — мне пришлось заняться собственными проблемами.
Мне тоже оставалось только ждать. Продавец стрел глядел на меня с сочувствием: он всё видел.
И тут глазенки у паренька расширились вообще до невозможности…
И что мне сказать? Что его сестричка слишком меркантильна? Ну так это по его понятиям — достоинство, и немалое.