— Он съезжал со склона на лыжах и упал на камни.
И каждый раз после такого разговора я оказывался на самой грани пинка под зад.
Их было не меньше десятка, но они не решались… Целую секунду… И берсерк напал сам.
Снаружи — ничего примечательного. Изнутри… Изнутри он походил на гигантский совершенно неупорядоченный склад награбленного. Восточные стеклянные кубки соседствовали здесь с золотыми чашами явно церковного происхождения, а пыльные европейские гобелены — с пестрыми восточными коврами.
Вряд ли волосатый среагировал на мой открытый рот. Скорее — на обнаженный меч.
Вокруг — друзья. Лица у всех озабоченные.