Да… Это хорошо, что я не на его месте. Красавец королевич упал прямо на камни.
— Полдня в пути — и уже устали? — Стенульф хмыкнул. — Твои воины изнежены, как румлянская рабыня для мужских утех.
— Что думаю я? — За такой взгляд, ей-богу, королевства не жалко.
Я его простил. С кем не бывает. Я, пожалуй, был даже рад тому, что произошло. Потому что понял кое-что важное. О себе. Но не просите объяснить, что. Такое словами не объясняется.
Дюжины две вояк, выстроившись стенкой, ждали нашу жалкую кучку из восьми бойцов перед воротами усадьбы.
— А я думала: ты посватался к моей дочери, — сказала Рунгерд, очень решительно упершись в мою грудь.