И под занавес, как бы ошибившись в счете, притаскивает не семь, а восемь наганов – и к ним кирзовые кобуры, почему-то белого цвета.
У Змиева в кабинете пусто. Видно, что только что всех разогнал работать, – накурено мощно.
Пацан не обращает на нас никакого внимания, но после выстрела не падает, а остается сидеть, только недогрызенная ступня вываливается из рук.
– Ирландцы вообще тухлое мясо жрут, как и наши северяне – ферментная система у них слабая. Еще и гордятся своим ирландским рагу из тухлятины.
Стоявшие мертвяки уже аккуратно отщелканы из бесшумок. Но вот что под машинами и что в машинах – совершенно неясно. Сбиты машины тесно. Их тут сотни три, причем и на лестнице пристани несколько штук, и на площадке перед львами и пристанью, и на тротуаре, и даже в воду «опель» скатился… Как тут ставить заграждение?
Саша по-прежнему спит. Он совершенно мокрый от пота, что еще больше меня тревожит. Дарья молча открывает глаза, как только я начинаю шевелиться. Бдит. Хотя если случится худшее, Саша тогда все равно из спальника вылезти не сможет.