Впереди явно творилось что-то неладное. Пришлось тормозить – пробка была солидной. Высунувшись из машины, Виктор разглядел впереди стоящий поперек практически всей дороги дальнобой – фуру синего цвета. За нею торчало что-то грязно-белого цвета – похожее на другую фуру. Только сильно мятую и лежащую на боку.
Официалы, стоявшие крупными лагерями и работавшие открыто – с оформлением всех документов, его не заинтересовали. С его точки зрения, тратить кучу сил на то, чтоб найти какого-то пропавшего без вести бедолагу и потом корячиться, узнавая по истлевшей бумажонке из смертного медальона, кто он и откуда, было глупо.
– Я не смогу. Не думай, что соплежуй, но не смогу.
– Не, наши прибыли еще до того пожара в борделе, с ними-то как раз все в порядке. Куча раненых с зачистки дома в Кронштадте – нарвались на метаморфа, судя по всему. Да и крепость удружила – эти придурковатые смельчаки в зоопарке что-то такое учудили, что вернулась половина, причем драная. Тех, кто с укусами, Кронштадт отказался принимать, оставили на карантине, а остальных раненых эмчеэсовцы свезли.
– Это делают при пересадке кожи, особенно на обожженных участках тела, когда отмершие ткани препятствуют приживлению трансплантата. Ну и в ряде случаев, когда инструментальная обработка раны опасна – как у японца этого.
– М-да, не поохотится мне на слона с бегемотом. Теперь уж точно. Но может, носер какой встретится? – Видно, что Ильясу хочется покуролесить, повеселиться – отработали они с Андреем на отлично. – Да что вы все как поиметые? Что случилось-то?