И делать тут нечего. Даже если бы Военно-медицинская академия не погибла в первый же день – туда ломанули за помощью чуть не две сотни укушенных во время «Кошмара на Финбане», и потом там такое творилось, что подумать страшно, – но и там вряд ли смогли бы ее спасти при такой ране – девчонка не ранена, а убита! И я тут ничего сделать не могу. Словно услышав мои мысли, хрупкое тельце у нас на руках мякнет, обвисает и становится тяжелее. В промежности по потертым джинсам расползается мокрое пятно. Умерла, сфинктеры расслабились…