– Ну так это и есть рожистое воспаление, рожа.
– У ребенка права: есть, пить, спать, выполнять поставленные старшими товарищами задачи и быть полезным и послушным. Курить, нюхать, воровать, бездельничать – таких прав у ребенка нет.
– Условия понятны? Делаешь, что велят, взамен учим уму-разуму, кормим, поим. Начнешь хамить, крысятничать, пакостить или опять нюхать – скатертью по жопе. Если по твоей глупости кто из команды погибнет, станешь тоже страшным дядькой. Понятно?
Подсаживают меня с энтузиазмом. Скорее, даже закидывают в окно. Странно, первый этаж, а решеток нет. Квартирка однокомнатная, чистая, но бедная. Впрочем, была чистой. Неделю точно не убирали – комья пыли на полу.
Удивляюсь такому предложению, тем более что семья Овчинникова – четыре человека. Особой битвы не ожидается, если будут еще спасенные – все же не лазарет. А так получается цельная врачебно-сестринская бригада.
– Я ж не сука последняя, Николаич, – так же спокойно отзывается Витя, на этот раз без малейшего ехидства. – Я их заныкал под прилавком. За пять минут отыщете. А вы, доктор, не вздумайте мне из этой дуры в спину стрелять, по-человечески прошу. Вас-то я тем более убивать не намерен, лично от меня вам спасибо, что предупредили. И если мои коллеги не совсем дураки, то и вам ствол достанется. Желаю удачи!