— Храбро сказано, но думай, о чем говоришь.
— Можешь или дашь? — От Станниса мало что укрывалось.
— Прошу вас, — прошамкал он, будто столетний старец. Может, ему и впрямь сто лет. Сколько он уже здесь сидит? — Уйдите, — бормотал он сквозь выбитые зубы и недостающие пальцы. — Заберите крысу, только меня не трогайте.
«Верно, не овечьи, — согласилась с ним Дени. — Это кости ребенка».
Миссандея рыдала на своей койке, стараясь всхлипывать как можно тише.
— Это были враги, — ответил Холодные Руки.