Лорд Бринден на своем троне, полутруп-полудерево, походил не на человека, а на безобразную куклу из кривых корней, костей и трухлявой шерсти. Живым оставался лишь его единственный красный глаз; в обрамлении белой древесины и белых лоскутьев кожи на черепе он пылал, как последний уголь в погасшем костре.
Двое таможенников, всходивших по сходням навстречу Давосу, на него даже и не взглянули. Им нужен был капитан и то, что лежало в трюме; простые матросы их не касались, а Давос выглядел проще некуда. Обветренное мужицкое лицо, борода с проседью, волосы как соль с перцем и одежда под стать: старые сапоги, бриджи бурые, камзол синий, накидка из некрашеной шерсти застегнута деревянной пряжкой. Просоленные кожаные перчатки прятали когда-то укороченные Станнисом пальцы. Никто не скажет, что Давос — лорд, тем более королевский десница. Оно и к лучшему. Сперва надо разведать, как тут у них дела.
— Ты будешь ее носить. Мейстер Эйемон стар, слеп, и силы его на исходе. Кто займет его место, когда он умрет? Мейстер Маллин из Сумеречной Башни больше воин, чем ученый, мейстер Хармун из Восточного Дозора чаще бывает пьяным, чем трезвым.
— Прикажете сопровождать, милорд? — спросил Гарс.
— Принести миледи завтрак? — спросил Деван.
— Убит собственными солдатами, которым приказал выйти на бой с юнкайцами. — Эти слова тоже оставляли горечь на языке. — Не успел он остыть, как его место занял другой, нарекший себя Клеоном Вторым. Этот продержался восемь дней до того, как ему перерезали глотку. Убийца и наложница первого Клеона потребовали корону себе — астапорцы их кличут королем-душегубом и королевой-шлюхой. Их сторонники ведут уличные бои, а под стенами стоят юнкайцы со своими наемниками.