— Меня?! Ну, так… некоторые любят. Любили.
— Тогда решит миграционная служба, исходя из ваших интересов.
— Я не пугаю. Мембрана уже прорвалась, и дыра все шире. На пороге всеобщее сумасшествие, конфликт идеи и носителя, расщепление, распад…
А потом Аира и Тимор-Алк одновременно открыли глаза. Не переставая раскачиваться, Аира взял голову Тимор-Алка в ладони, будто гандбольный мяч.
Тимор-Алк сидел не шевелясь. Крокодил, поднявшись, посмотрел ему через плечо; на тощих коленях Алка лежала, будто в обмороке, испачканная кровью рука: пореза не было. Был толстый розовый рубец.
…Да ведь это лежит на поверхности. Что же ты, Андрей Строганов. Еще когда Аира вводил тебя в курс дела накануне похода, ты должен был открыть рот и сказать: да ведь ясно как божий день.