Уже не первый раз после пробуждения он старался вспомнить какую-нибудь детскую песенку; он надеялся, что мозг, одурманенный сном, в какой-то момент выдаст хоть огрызок, хоть пару знакомых слов. Не ампутировали ведь ему извилины, ответственные за родной язык? Раз, два, три, четыре, четыре-плюс-один, маленькое лесное животное вышло на прогулку; слова, намертво вросшие в память, забыты, на помощь приходит память образов, еще детских. И от усилия начинает болеть голова.