Потом ему в горло влили несколько глотков воды. Две очень горячие ладони взяли его голову, как мяч, и Крокодил увидел себя надувным шариком. Он увидел себя одновременно снаружи и изнутри; внутренняя поверхность его была расписана сложными узорами. Поднимаясь все выше над условной линией горизонта, он с удивлением и огромным интересом разглядывал эти узоры, кое-где очень четкие, кое-где — только намеченные; он видел участки, где узоры смазались либо были стерты либо небрежно почерканы, будто дошкольник рисовал на обоях. Он научился различать свет и тени и поднялся, кажется, в стратосферу — но тут вдруг сделалось темно, и Крокодил целую секунду переживал неприятнейшее чувство обморока, падения в темноту. Потом у него на зубах захрустел песок.